Легкая, воздушная, но глубокая, простая, но одновременно изящная, рождающая образы из фильмов в голове – Оля Ч. создает умную и качественную поп-музыку, не похожую на то, что принято называть этим словом в России. Точнее, «поп-андеграунд» - как определяет свой стиль сама певица. Она выпустила дебютный альбом «Сердце слева», на карантине стала участницей фестивалей «Я буду ждать свою музыку» и World Online Festival, очаровала солиста группы Vacuum исполнением старой греческой колыбельной Nanourisma в проекте «Сказки на дому», где приняли участие многие звезды. Оля училась вокалу у легенды джаза, солистки оркестра Олега Лундстрема Галины Филатовой. Артистку может привлечь песня со сложнейшей джазовой аранжировкой и эстрадный хит, который в ее прочтении зазвучит по-новому. Главные песни на концертах – конечно, авторские, которые она по настроению (как на недавно прошедшем выступлении в ДЕПО) разбавляет кавер-версиями англоязычных треков, а также исполняет композиции, написанные ее папой.
- Оля, расскажи, что сейчас на повестке дня?
- Много студийной работы – впервые с момента выхода пластинки «Сердце слева». Скоро выйдет макси-сингл с песнями моего папы – «Кит» и «Ангел». Первую я исполняла на сольных концертах и, судя по комментариям в инстаграме, люди ее очень ждут. Впереди мой самый любимый этап – запись струнных. Я всегда, как ребенок, жду его с особым трепетом. Рождение музыки – какая-то особенная магия для меня. Мы снова пошли по сложной, пусть и проторенной дорожке записи только живых инструментов, вопреки всем обстоятельствам. Точно соберется квартет, а может и секстет – в общем, будет что-то интересное. Эти песни для меня о личном, глубоком внутреннем поиске современного человека, в тоже самое время о каких-то вечных ценностях. Поэтому мне было важно найти такое же звуковое воплощение - современное, но при этом в хорошем смысле классическое, с элементами симфонизма. Я решила не идти в сторону электронного саунда. Хочется, чтобы в итоге получилась искренняя, честная работа в духе первого альбома. Сначала мне казалось, что этот макси-сингл станет чем-то отдельным, самобытным сайд-проектом, но сейчас, чем глубже мы погружаемся в процесс с моей командой и саундпродюсером Андреем Каном, который работал и над пластинкой «Сердце слева», тем больше я слышу, что эти песни абсолютно срослись со мной стилистически, соединились с моей органикой. Мы друг друга услышали.
- Ты уже думала над оформлением?
- Мой папа не только пишет музыку, но и рисует, чаще всего для себя. Но мне очень близки его работы. Я провела карантин в доме у родителей в своем родном городе Воткинске (который, кстати, является и родиной Чайковского). В какой-то момент у меня появилась идея устроить домашнюю выставку его картин. Так и сделали. Я помню, что папа рисовал карандашом мой портрет в детстве. Мне хочется попросить его сделать то же самое для обложки мини-альбома: может, так как он видит меня маленькую, может – сейчас. Для меня это история про внутреннее движение друг к другу – я исполняю его песни, так я вижу его музыку, а он меня. Выход макси-сингла – огромная радость, возможность поделиться тем, что давно ждало своего часа. Наконец я услышала, как должны звучать эти композиции, нашла точки соприкосновения со своим авторским творчеством. Как будет называться альбом, я пока не знаю…
- Название всегда приходит в последний момент?
- Если говорить об авторском материале, то сразу, автоматически. Это какие-то цепкие, знаковые фразы. Для меня важна программность. И не только в музыке. Когда я прихожу в галерею, мне хочется увидеть, как художник назвал ту или иную картину, какую мысль он вкладывал, а потом сравнить с тем, какие ассоциации она вызывает у меня. Мне кажется, так ты можешь увидеть гораздо больше. Названия песен «Кит», «Ангел» - простые, но емкие, глубокие. Мне хочется, чтобы с пластинкой случилось так же. Их смысл всегда актуален – он о большом, о вечном. Мне кажется, сейчас, в эти непонятные и непростые времена, когда каждый человек оказался в состоянии неопределенности, не знает, что будет завтра, смысл имеют только вечные ценности. А еще радость каждого дня. Наверное, впервые в своей жизни я планирую что-то очень осторожно, стараясь сделать максимум именно сегодня. Я чувствую радость и благодарность только от того, что могу пойти и подольше поработать на студии.
- Можно ли ждать в ближайшее время выхода авторских песен?
- Мы начали работу над новым материалом. Я уже отдала наброски на студию и сейчас жду первый вариант «эскиза» от аранжировщика. Это приятное чувство. В связи с ситуацией, в которой оказался весь мир, с происходящими событиями, вторая пластинка точно будет звучать совершенно по-другому. Мы стали жить в других измерениях, в новой реальности, где стало понятно – что действительно важно, а что второстепенно. Когда ты заперта в кубике своей квартиры, очищается сознание, и вся шелуха спадает. Новая песня - посвящение моей подруге, которое будет звучать, как это время. Она родилась случайно, как порыв, когда я находилась в самоизоляции и записывала ей послание. На тот момент она работала на корабле в Америке и несколько месяцев не могла вернуться домой. Удивительно, что их команда была интернациональной. И все эти люди из разных стран, говорящие на разных языках, оказались в одних и тех же условиях. Когда наша планета болеет, мы переживаем это одинаково.
- Это ощущение будет лейтмотивом всей пластинки?
- Я не знаю, какой она случится – музыка скажет сама за себя. По моим ощущениям, грани нового альбома будут более острыми. Если радость – то максимальная, детская: вот закончился карантин, ты побежал за кофе, обнял друга, да просто подержал за руку живого человека. Мне кажется, это время дало каждому возможность оценить, что такое простая радость – пройтись по улицам, встретиться с любимыми людьми, сходить на концерт. Нам всегда чего-то не хватает, но на самом деле нам так многое дано. Одновременно внутри есть грусть: когда смотришь на то, как болеет планета, переживания из-за какой-то ерунды отходят на второй план, все обретает совершенно иные масштабы. Те наброски песен, которые родились сейчас, звучат как нечто очень новое для меня. Произошла какая-то переоценка ценностей.
- Как меняются ощущения в процессе работы от альбома к альбому?
- Когда работаешь над первым, у тебя еще нет каких-то отстроек, не на что опереться, и ты делаешь все по наитию, абсолютно интуитивно. Ты еще никому ничего не должен. И прежде всего себе. Когда пишешь вторую пластинку, у тебя уже есть некая планка, и ожидания от себя чуть-чуть другие. Мне важно освободиться от всего этого, чтобы музыка рождалась естественно, свободно. Казалось, что первая пластинка будет самой объемной по спектру чувств, потому что в ней я делюсь опытом всей своей жизни – не только взрослым, но также детским, подростковым. Я думала, Рубикон пройден, но сейчас понимаю, что, возможно, все эти воспоминания будут меня периодически догонять, оказывать какое-то влияние и на второй альбом. Время покажет. Пока он остается для меня загадкой.
- Что объединяет все песни, которые ты исполняешь – авторские, папины, кавер-версии? Есть ли у них что-то общее?
- Только момент моего внутреннего выбора. Я редко исполняю то, что не резонирует со мной. Говоря о каверах, мне важна не столько новая аранжировка (ее может и не быть), сколько твое личное авторское прочтение, те смыслы, которые ты вкладываешь в песню как человек и как артист. Мне интересно, как люди ищут себя в кавер-версиях. Вспоминается любопытный опыт. Я ходила на курс сценического мастерства к Андрею Алексеевичу Щукину, и у нас было занятие, которое называлось «Концерт одной песни». Все студенты должны были подготовить и исполнить одну и ту же композицию. Получилось 10 абсолютно разных произведений. Казалось бы – музыка и слова не меняются, но тебя они либо трогают, либо нет, либо ты находишь в этом себя, либо это идет абсолютно вразрез с твоим внутренним мироощущением. Проблема выбора мучает меня только в каких-то бытовых вопросах. Вот здесь я «Гений сомнений» (так называется одна из песен Оли Ч. – прим.авт.), могу долго сомневаться по поводу того, какую набойку поставить на каблук, но, если речь идет о глобальных решениях, этот маятник не работает. В материале я всегда слышу – мое это или нет, что мне интересно, над чем я хочу поработать. Говоря о его объединении, очень важно аранжировочное решение, взгляд саундпродюсера, чтобы в аранжировке твоя музыка зазвучала именно так, как ты слышишь внутри, и еще – в объеме сыгранных инструментов, в своей вариативности.
Я никогда не думаю, выбирая песни, насколько они популярны или нет, доступны ли они всем для восприятия. Учась на эстрадно-джазовом отделении, однажды я выбрала песню Стиви Уандера в очень сложной, скорее, даже странной обработке. Аранжировщики тогда меня прокляли, а Галина Леонидовна Филатова как королева джаза оценила: «Вот это круто! Как ты вообще ее нашла и даже дослушала до конца?» Это момент честного внутреннего выбора, чем тебе хочется поделиться сейчас. Не ради демонстрации вокальной техники и каких-то амбиций, а ради самого произведения искусства.
- Важно ли для тебя быть в контексте? Как ты относишься к трендам, тенденциям, есть ли близкие тебе?
- В контексте чего? Если говорить о формате, это понятие уже, к счастью, исчезает. Рок-группа «Сплин», например, может выступать на Усадьбе Jazz, и это прекрасно, границы между жанрами стираются. Я понимаю, что делаю что-то свое, и абсолютно уверена, что у каждого артиста есть своя аудитория, нужно просто познакомиться с ней. Как-то раз я пошла на мастер-класс Венди Парр. Это всемирно известный вокальный коуч, работавшая с мировыми звездами – Региной Спектор, Нэнси Синатра, Кристиной Агилерой. Вообще, я не человек мастер-классов. Мне в этом смысле близка фраза о том, что ракушка творит жемчужину из соринки под мантией, а не на семинарах по созданию жемчужин. Но здесь я была абсолютно вдохновлена персоналией и решила сделать исключение. Так вот Венди сказала – раз вы пришли сюда, значит, сто процентов, у каждого, даже самого непонятного формата есть свои слушатели. Люди, для которых то, что вы делаете, станет близким художественным высказыванием. Мы все ищем друг друга по тому, что нам откликается. Контекст важен для меня в том смысле, чтобы быть услышанной. И я готова идти навстречу слушателям, но никогда не буду делать то, что мне не близко, даже если это популярно.
- Шоу-бизнес может быть искусством? Или это несовместимые понятия?
- Все может быть искусством. Шоу-бизнес для меня - это люди, а не искусственно созданная машина или искусственный интеллект. Это тоже вопрос внутреннего выбора. Я искренне верю, что и авторская музыка, и музыка вне контекста популярных радиостанций может попасть в систему так называемого шоу-бизнеса. Бизнес – это востребованность, конкурентная среда. Не вижу в этом ничего плохого. Между определениями «популярный» и «востребованный» мне ближе второе. Если ты востребован, значит, ты нужен кому-то, есть аудитория, которая нуждается в твоей музыке, в тебе как в артисте, в диалоге с тобой. А популярность не всегда связана с художественным результатом, ты можешь, например, быть просто медийным персонажем и вообще ничего не создавать. У меня не продюсерский, а self-made проект. Я создаю, инвестирую в него сама. Импульс идет от меня: это я инициирую работу со специалистами в среде музыкального бизнеса и верю, что проект будет интересен слушателям. То есть я могу быть частью шоу-бизнеса, но чувствовать себя свободно. Если ты изначально заходишь в музыкальный мир с мыслями о том, что шоу-бизнес – это нечто грязное и ужасное, зачем вообще туда идти. Я думаю, в нем есть всё, в том числе и душа, а не только коммерция.
- Харизма, творческая индивидуальность – это нечто врожденное или то, что можно развивать?
- Есть клише, что харизма - это обязательно нечто яркое, активное, порой даже агрессивное, когда ты выходишь на сцену и завоевываешь публику и пространство. Для меня это не совсем так. Я не верю, что есть люди харизматичные, а есть непримечательные. Отстраненность и меланхоличность тоже могут быть интересными, привлекательными. Выражение индивидуальности – это вопрос внутренней свободы, органики и уязвимости. Над этим точно нужно и можно работать. Если тебе хватает мужества быть собой в моменте, говорить о том, что тебе близко, что тебя беспокоит, ранит или радует, наверное, значит, ты раскрываешь свою индивидуальность. Все это работа над собой. Харизма – это не то, что можно найти на каких-то курсах или тренингах, тебе ее не продадут, это то, что есть внутри тебя. Просто если ты не расскажешь, какой ты есть, никто и не узнает. В этом смысле авторская музыка очень помогает. Если вы хотите со мной познакомиться, слушайте пластинку – она скажет больше.